Так, газета или журнал могли быть подвергнуты «полной цензуре» или закрыты, а конкретные виновники публикации неугодного материала – арестованы. Свидетельства тому были. Издателя одной из провинциальных газет суд приговорил к году содержания в крепости за одну только перепечатку заметки из другой газеты.
Григорий Ефимович Распутин стал жертвой заговора, участниками которого были представитель древнейшего и богатейшего боярского рода князь Феликс Феликсович Юсупов, монархист и черносотенец, член Государственной думы Владимир Митрофанович Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович, приходившийся Николаю II двоюродным братом. Среди других участников заговора: поручик Сухотин, доктор Лазаверт и агент британской разведки Освальд Теодор Райнер.
Совершить свой преступный замысел заговорщикам удалось в ночь с 16 на 17 декабря (30 по новому стилю) 1916 года в петроградском особняке Юсуповых. Здесь посредством отравленных цианидом пирожных и револьвера системы Webley Распутин был убит. Его тело завернули в мешковину, вывезли и сбросили с моста в Неву. Несмотря на то что в организации убийства принимал участие «специалист из спецслужбы», а заговорщики предприняли меры по сокрытию следов преступления, все было сделано неумело: в распоряжении следствия оказалась масса улик – вещественных доказательств и свидетелей.
«Московские ведомости» от 20 декабря 1916 года короткую заметку «Труп Гр. Распутина» спрятали в разделе «Провинция». А текста было всего полторы строки: «Петроград, 19.XII. Утром около Петровского моста найден прибитый к берегу труп Григория Распутина. Следствие проводится судебными властями».
Столичные «Русские ведомости» показали больше осведомленности, опубликовав 19 декабря заметку «Убийство Распутина», в которой сообщалось об обнаружении трупа, рассказывалось о проведении поисковых работ, о взятом под охрану месте происшествия; приводилась краткая биография покойного.
Газета «Киевлянин» отозвалась на сенсационное убийство только 21 декабря, предложив читателям подборку материалов из петроградских и московских газет, а также компиляцию текстов из других источников. Под заголовком «О происшествии в Петрограде» сводная информация вышла под рубрикой «Вести и слухи», при этом ни в одной из заметок не упоминалось имени Распутина и прямо не называлось место предполагаемого убийства – особняк Юсуповых на Мойке.
В заметке, перепечатанной из «Русского слова», о рабочих версиях следствия читаем: «Начальник охранного отделения, генерал Глобачев довел до сведения властей, что нить к раскрытию убийства находится не на Мойке, как предполагалось, а на Петровском мосту, где найдена галоша с пятнами свежей крови. След носит следы ног и автомобильных шин. Следы подходят близко к перилам. Галоша была отправлена на квартиру убитого. Домашние признали галошу принадлежащей убитому. После этого начались дальнейшие розыски и осмотр моста, куда прибыли чины полиции с министром юстиции Макаровым во главе, прокуратура и представитель министерства внутренних дел.
При дальнейшем осмотре моста около перил найдена рогожа со следами крови. Перила в одном месте совершенно отчищены от снега и производят такое впечатление, словно на них лежал какой-то тяжелый предмет. Ввиду этого власти пришли к заключению, что убийство произведено на мосту. При этом труп лежал несколько времени на перилах, а затем был брошен в прорубь как раз против того места перил, где обнаружена рогожа».
Из того же источника: «Поиски трупа водолазами оказались безрезультатными. Временно, ввиду сильного мороза, поиски трупа прекращены. Водолазы высказывают предположение, что течением труп отнесено далеко. Мост оцеплен».
О результатах проведения обыска в особняке: «Предполагают, что найденная в доме на Мойке убитая собака застрелена либо с целью испробовать револьвер, если убийство действительно произошло тут, либо для сокрытия следов, если убийство произошло на Петровском мосту. Против последнего предположения говорит обнаруженная в доме на Мойке лужа крови.
По распоряжению министра юстиции Макарова произведен тщательный микроскопический и химический анализ этой обнаруженной крови. Предварительным анализом выяснено, что это, по-видимому, человеческая кровь, что дает основание утверждать, что убийство совершено в доме на Мойке и что после убийства труп увезен на мост, откуда сброшен в воду».
О данных, полученных в процессе проведения первичных следственных действий, сообщалось:
«Другим важным фактором следует считать, что до приезда в дом на Мойке убитый кутил в компании нескольких человек в ресторане «Самарканд», где метался жребий на картах между совершившими убийство. Это подтверждают цыгане и администрация ресторана».
«Установлено, что автомобиль защитного цвета принадлежит члену Государственной думы В. М. Пуришкевичу, присутствовавшему на рауте. Шофером, по-видимому, был один из участников».
Вот первые выводы следствия:
«Обсуждая материал, делают следующие выводы: во-первых, что убийство совершено в доме на Мойке либо по дороге туда из ресторана «Самарканд» или на мосту. Во-вторых, что труп, бесспорно, сброшен в реку с перил. В-третьих, что убитый до преступления кутил в ресторане «Самарканд» с молодыми людьми высшего общества. В-четвертых, что на рауте убитый не был. В-пятых, что убийство совершено несколькими людьми по уговору, причем участники принадлежали к семьям высшего общества столицы».
Затем «Киевлянин» называет фамилии подозреваемых, но имя жертвы по-прежнему остается тайной для читателя:
«Сегодня будет официально объявлено о начале предварительного следствия по делу. Завтра ожидается допрос ряда лиц, в числе которых князь Юсупов, Пуришкевич и бывший министр внутренних дел Хвостов».
«В. М. Пуришкевич, выехавший вчера на фонт, возвратился обратно по срочной телеграмме».
«Пытавшийся выехать на Кавказ князь Юсупов принужден возвратиться в Петроград. Как сообщают, о нем последовало особое распоряжение».
О характере и причинах преступления говорилось следующее:
«Вчера А.Д. Протопопов пригласил к себе директора департамента полиции Васильева. Беседа длилась около двух часов. А. Д. Протопопов высказался категорически за необходимость привлечения к розыску всех членов охранного отделения. Вместе с тем по его желанию отдано распоряжение, чтобы сыскное отделение не вмешивалось в розыски, ибо дело носит политический характер. В компетентных кругах получены сведения, что некоторые из видных представителей полиции и охранного отделения просили освободить их от производства расследования».
О реакции на произошедшее представителей дипломатического корпуса:
«В дипломатических кругах к факту убийства проявляют большой интерес. Некоторые дипломаты послали своим правительствам шифрованные телеграммы».
О том, как реагировала столичная публика можно узнать из газеты «Утро России», откуда была взята для киевского читателя заметка следующего содержания:
«Во всех театрах в антрактах требуют гимна, который покрывают несмолкаемым «ура!».
Казалось бы, чем могла быть вызвана такая вспышка патриотизма, если в «Киевлянине» этой информации нашлось место среди заметок о расследовании убийства Распутина.
Об обнаружении тела читаем:
«Петроградские вечерние «Биржевые ведомости» и московское «Время» сообщают, что труп найден в проруби. На месте находятся все высшие чины следственной власти. Труп опознан. Лицо обезображено. На трупе раны: одна на груди, другая на лице. Ноги связаны. Половина бобрового воротника оторвана.
О находке директор департамента полиции сообщил А. Д. Протопопову и А. Ф. Трепову. Доставлен деревянный гроб. Ждут представителя высшего прокурорского надзора. Местность оцеплена. В момент извлечения труп снят фотографом сыскной полиции».
С трудной задачей пришлось столкнуться редактору газеты «Киевлянина». Надо обладать особым талантом, чтобы показать в деталях, как следствие раскручивает нить преступления, осветить происшествие со всех сторон, но при этом ни разу не назвать имя человека, убитого насильственной смертью.
Только в следующем номере, от 22 декабря, «Киевлянин» позволяет себе новую подборку публикаций из московских и питерских газет под общим заголовком «Убийство Распутина».