Здесь известный строительный подрядчик Лев Гинзбург сооружал доходный дом-небоскреб. Вряд ли опытный Гинзбург стал бы «халтурить» при возведении здания, в котором намеревался жить сам (скорее, что-то «напортачили» рабочие), однако неожиданно треснула одна из внутренних стен.
Пожалуй, этот досадный момент удалось бы скрыть – внутренние стены спрятаны от посторонних глаз, – если бы не вездесущие газетчики… Новость «зажгла» город. Многие киевляне начали волноваться, безопасно ли жить в этих новых домах, растущих в Киеве как грибы.
Едва утихла мартовская история с домом Гинзбурга, как в апреле очередная беда. На улице Кузнечной (ныне Антоновича), где на участке № 3 в срочном темпе возводили многоэтажный доходный дом, рухнули строительные леса. С уровня шестого этажа упали двое рабочих, причем один погиб, у другого – сильнейшие травмы.
Почему торопились со строительством? Да потому что цены на недвижимость росли как на дрожжах. Неудивительно, что город переживал строительный бум и многие подрядчики в погоне за прибылью строили лишь бы как, зачастую используя некачественные материалы, нарушая технологию и даже элементарные правила безопасности.
Сами виноваты
При осмотре стройки на Кузнечной, 3 обнаружили множество нарушений. Тем не менее случившееся списали на неосмотрительность самих пострадавших. Киевляне, однако, быстро догадались, о чем на самом деле идет речь. Ведь за несколько лет до этого в городе случилась аналогичная история.
Вкратце суть ее такова. В августе 1904 года на строительстве костела Св. Николая упал со строительных лесов и разбился насмерть 18-летний Яков Кевлич. Против архитектора Владислава Городецкого, осуществлявшего надзор за строительством, возбудили уголовное дело. Следователь взял с архитектора подписку о невыезде и поручил инженеру Алексею Феокритову провести экспертизу.
Эксперт пришел к выводу: в смерти рабочего виноват архитектор. Доказательства изложил в специальном документе, приобщенном к материалам дела. Городецкому светило тюремное заключение. О ходе расследования регулярно сообщала популярная газета «Киевлянин».
И вдруг – неожиданный поворот. Следователь назначает повторную экспертизу. И она, представьте, оправдывает Городецкого. А вину за случившееся возлагает на погибшего – сам, мол, виноват, надо было аккуратнее обращаться с лебедкой. Естественно, уголовное дело закрыли.
Жители Киева, следившие за этой историей по газетным публикациям, все поняли между строк, ведь новая экспертная комиссия состояла из друзей архитектора. В случае с Кузнечной тезис «сами виноваты» тоже не вызвал особого доверия.
Что обнаружило следствие
В мае случилась беда на соседней улице Мариинско-Благовещенской (ныне Саксаганского). Там на участке № 102, принадлежавшем братьям Цейтлиным, в ускоренном темпе возводился шестиэтажный доходный дом. Неожиданно часть внешней стены перекосило и она свалилась на соседний деревянный дом. В нем находились дети владельца дома Гуго Беренда. Старший сын погиб, младший получил ранение.
Следствие выявило ряд ужасных вещей. Во-первых, шестиэтажную громадину возводили по проекту одного из братьев-владельцев, не имевшего соответствующего образования. Точнее, он имел специальность инженера-механика, а чтобы возводить городские постройки, требовалось архитектурно-художественное или хотя бы архитектурно-инженерное образование. Во-вторых, ради экономии этот «специалист» замешивал раствор вместо песка на земле. И в-третьих, кладка была слишком тонкой.
Куда смотрели городские структуры, призванные контролировать строительство, непонятно (можно только догадываться). А горе-специалист надолго переехал в Лукьяновский тюремный замок.
Один скрылся, другого отпустили
В июне «затрещали» сразу три доходные высотки – по Большой Житомирской, 14, Большой Васильковской, 14 и дом Мороза на углу Владимирской и Караваевской (Льва Толстого). Причем все три дома дали трещины в один день!
И вслед за этим – настоящая трагедия. Средь бела дня с грохотом обрушился дом № 14 по улице Львовской (ныне Сечевых Стрельцов). Его возводил по собственному проекту гражданский инженер Федор Олтаржевский для домовладельца Исаака Червоненкиса.
Следствие показало, что за две недели до этого пристав Лукьяновского участка Иван Рапота заметил трещины в возводимом здании, но почему-то не предпринял никаких мер. Буквально накануне обрушения трещины увидели и рабочие. Доложили Олтаржевскому, осуществлявшему надзор за строительством. Но тот лишь отмахнулся, мол, ерунда, продолжайте работу.
Пострадали 28 человек. Тела погибших строителей извлекали из-под завалов несколько дней.
Спустя неделю экспертная комиссия представила свои выводы: слабые балки, неправильные расчеты конструкций, быстрая кладка стен на известковом растворе. Домовладелец скрылся. Впоследствии нашелся, но откупился. Автора проекта арестовали, но затем оправдали и отпустили.
Борьба с паникой
Киев бушевал. Дома возводят из черт знает чего, строители гибнут, никто за это не отвечает. И никто не гарантирует, что эти новостройки не развалятся через месяц-другой!
Чтобы обуздать панику, а заодно вернуть доверие покупателей и арендаторов недвижимости, городские власти обязали приставов наблюдать за ходом строек на вверенном им участке и проверять наличие разрешительных документов. Но что могли приставы, не имеющие профессиональных знаний о строительстве и архитектуре?
Один из приставов, желая перестраховаться, летом 1911 года отправил начальнику киевской полиции внушительный список нарушений, обнаруженных им на многочисленных строительствах. Получалось так, что везде серьезные нарушения и все в аварийном состоянии.
Возможно, пристав слегка сгустил краски, но слух о его списке пошел по Киеву – рынок недвижимости окончательно замер.
Все здания от четырех этажей и выше были взяты на специальный контроль. Появление малейшей трещины влекло за собой немедленную остановку строительства и обследование объекта.
В следующем году ограничили высоту сооружаемых зданий – не более ширины улицы. И понемногу вернули доверие горожан. Катастрофы не повторялись, волнение киевлян прекратилось.