Вплоть до начала двадцатого века шампанское считалось напитком аристократическим, и в домах большинства киевлян этот напиток был крайне редким гостем. Даже в рождественские и новогодние праздники украшением стола было не игристое вино из далекой солнечной Шампани, а другие, менее пафосные и более привычные алкогольные напитки – виноградные вина, домашние и покупные наливки, настойки, ликеры и конечно же, сорокапроцентный раствор хлебного спирта, ныне широко известный во всем мире как русская водка.
Было бы вино, а пьяны будем
In vino veritas – «Истина в вине» говаривал древнеримский писатель Плиний Старший. В Российской империи эта алкогольная истина была намного крепче, чем в империи Римской. В официальных документах термин «водка» попал только в восемнадцатом веке, однако, наряду с ним широко, вплоть на начала прошлого столетия ее называли вином – «хлебным», «горячим», «простым», «столовым», но вином.
Винная монополия, введенная в 1894 году с подачи министра финансов Сергея Юрьевича Витте, касалась как раз производства и очистки спирта и торговли крепкими алкогольными напитками. При этом винокуренные заводы могли быть как казенными, так и частными, но вырабатываемый ими спирт мог приобретаться только государством, а изготовленная из него водка продаваться только через сеть казенных винных лавок.
К 1913 году винная монополия давала 26% доходной части бюджета империи. Полученных средств вполне хватало, чтобы обеспечивать деятельность аппарата государственного управления, полиции, жандармерии, покрывать бюджетные расходы на образование, здравоохранение, поддержку аграриев и предпринимателей и социально незащищенных слоев населения.
Впрочем, водку могли производить и продавать и негосударственные предприятия, но грамотно построенная система налогообложения этой деятельности, построенная на акцизах и лицензировании, оставляла казенку вне конкуренции. Производительность государственных заводов полностью покрывала запросы основных потребителей – представителей «податных сословий».
Частным же предпринимателям приходилось ориентироваться на более обеспеченные слои населения, улучшая качество, товарный вид, проявляя чудеса маркетинга и менеджмента. При этом приходилось выпускать продукцию с крепостью ниже 40 градусов и ни в коем случае не называть их водкой. Так появились «Рябиновая на коньяке», «Сливянка», «Зубровка» и прочие известные поныне напитки, получившие дополнительные ароматы, запахи и цвет с помощью трав, ягод и фруктов.
Пейте пиво пенное
Одним из самых популярных пивных брендов царской России была пивная империя Ивана Дурдина. Двадцатилетнему крепостному крестьянину, отпущенному барином в Москву на заработки, понадобилось всего три года, чтобы скопить сумму, достаточную, чтобы купить себе вольную. Уже будучи свободным человеком, Дурдин устроился работать в магазин Московского общества пивоваров. Его ум и деловая хватка были замечены хозяевами и Ивана отправили доверенным приказчиком на строящийся в столице пивной завод. Завод был успешно запущен, но в связи с большой конкуренцией оказался убыточным.
Иван с рассрочкой на три года предприятие выкупил, сумел не только добиться рентабельности, но и расширить дело. Через три года он приобрел еще один пивзавод, а в 1876 году сделав головокружительную карьеру от крепостного до купца первой гильдии, организовал «Товарищество пиво-медоваренного завода Ивана Дурдина» с уставным капиталом в 1 миллион 200 тысяч рублей. Дурдиновское пиво было известно по всей империи, а за его качество предприниматель получил исключительное право размещать на этикетках государственный герб.
Было ли это совпадением или закономерностью, сказать трудно, но всенародная популярность для пива в Российской империи пришла одновременно с введением винной монополии. В 1895 году в столице был создан Союз пивоторговцев и проведены первые съезды пивоваров. По всей империи началась масштабная реклама этого напитка.
В Киеве, как и в Петербурге, проживало достаточно большое количество выходцев из Германии и Австро-Венгрии. К тому же, это был тот редкий случай, когда сошлись интересы двух обычно находящихся в противостоянии российских партий анголофилов и германолюбов. И те, и другие ратовали за популяризацию пива, пусть и сваренного на разных берегах Ла-Манша.
И хотя скептики назвали этот пенный напиток «шампанским для бедных», он пришелся по душе и старшему поколению, и молодежи. Особенно полюбился он студентам и молодым офицерам. Пить водку в этих слоях считалось моветоном, а покупка шампанского являлась непозволительной роскошью. Оценили пиво и в нижних слоях общества. Если раньше, приобретя вожделенную бутылку хлебного вина, горькие пьяницы распивали ее сразу при выходе из казенной винной лавки, то с появлением пивных они изобрели алкогольный коктейль, известный по сей день как ерш.
Вскоре все уважающие себя и свой бизнес киевские рестораторы добавили к винным картам пивные. На выбор посетителям предлагались несколько десятков сортов темного и светлого пива, сваренного в Киеве, Москве, Риге, Петербурге, Риге, Вене и Лондоне.
Шампанского!
К французским игристым винам российская аристкратия пристрастилась еще в начале девятнадцатого века. В 1812 году наполеоновская армия захватила Москву, в 1813 русская армия вошла в Париж, а в 1814 году Петербург был покорен французским шампанским, поставляемым в столицу торговым домом «Вдова Клико».
Первая партия в 12 тысяч бутылок по цене в 12 рублей за одну разошлась на ура. Страсть к шампанскому захватила столицу. Монаршие особы взяли за привычку отмечать Новый год, Рождество и Пасху исключительно с шампанским. Офицерам гвардейских полков при посещении ресторанов дозволялось заказывать только шампанское. Мода на игристое вино распозлась по всей империи. Игристое вино стало обязательным атрибутом на свадебных церемониях, торжкственных обедах, званых ужинах и балах.
Золотая столичная молодежь во время своих кутежей поила шампанским не только гостей, но и попавшихся под руку лошадей. Единственной проблемой оставалась его дороговизна. Купить себе бутылку вина по цене крепостного мальчика мог позволить далеко не каждый дворянин. Ажиотажный спрос привлек внимание не чистых на руку дельцов и в Россию пошли партии поддельного шампанского низкого качества.
Естественно, не остались в стороне от такого прибыльного дела и отечественные предприниматели. В последнее десятилетие девятнадцатого века российские виноделы производили несколько десятков сортов игристого вина, посягающих на позиции, занимаемые французким шампанским. «Русское шампанское», выпускаемое фирмой Ю. Ф. Тотина было удостоено золотой медали на Всемирной выставке, проходившей в 1885 году в Амстердаме, в 1900 году на Всемирной выставке в Париже «Новосветское шампанское» из подвалов князя Голицына завоевало гран-при.
Голицынское «Коронационное» подавалось в 1896 году на торжественном обеде в честь коронации Николая II, а его же «Абрау-Дюрсо» было вполне конкурентно способно на европейском рынке. Тем не менее наиболее удачные сорта оседали в винных подвалах российского императора и его вельмож. В широкие народные массы шампанское пошло только на рубуже девятнадцатого и двадцатого веков. Случилось это благодаря созданию Южно-русского общества виноделия Генрих Редерер в Одессе.
Устав этого АО был утвержден 8 марта 1896 года лично Николаем II, а главным акционером стал француз Людвиг-Эдуард-Генрих Редерер. Закладка завода состоялась в мае 1898 года, а в октябре 1899 года он был открыт. Все, от новейшего оборудования и виноматериалов вплоть до бутылок, пробок и проволоки для мюзле, доставлялось морским путем из Франции. Кавист – главный эксперт по изготовлению шампанских вин, а также целая бригада рабочих также были приглашены из Шампани. К декабрю того же 1899 года прилавки винных магазинов Одессы, Киева, Харькова, Москвы и Петербурга были завалены шампанским торговой марки Henri Roederer. Киевляне быстро оценили качество вина, которое быстро потеснило позиции импортного и полностью доморощенного сортов шампанского.
Виноторговцы Киева
На углу улиц Большой Подвальной и Золотоворотской на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков работал винно-гастрономический магазин С. О. Гаванского, предлагающий испанские, португальские, рейнские, венгерские вина, «заграничные шампанския, ромы, коньяки и ликеры и проч. лучших фирм». Премерно же такой ассортимент предлагал магазин Я. Я. Зелинского на Прорезной.
Винодел А. Н. Витмер, выращивающий винные сорта винограда в собственном имении «Благодать» в Крыму имел собственный «Погреб крымских вин» на углу Большой Владимирской и Житомирской, где его вино отпускалось «бочками, ведрами, четвертями, бутылками». Винами Витмера торговало более двадцати киевских магазинов. А вот общество «Г. Н. Христофорова и К» свою продукцию реализовывать не доверяло никому, отпуская ее только в собственных магазинах на Крещатике и Александровской улице, что на Подоле. В рекламе виноделы не забывали упомянуть, что предлагают не только крымские, но и «настоящие южно-бережские» вина, акцентируя внимание потенциальных покупателей на том, что виноград для них был выращен в садах на южном берегу Крыма.
«Кахетинские виноградные натуральные вина в большом выборе из собственных садов» можно было приобрести в доме № 40 на Крещатике, где располагалась винная торговля И. Г. Бабунидзе. При этом цены были вполне демократичны – от 30 копеек до 2 рублей за бутылку.