Если бы не коррупция, еще в XIX веке отменили бы пресловутую черту оседлости евреев. Термин возник в 1835 году, а само явление – намного раньше, в конце XVIII столетия, когда Российская империя «отжала» у Польши значительные территории. Они, как оказалось, были плотно заселены евреями. Польских евреев срочно объявили «русскими евреями»: ремесленников приписали к мещанскому сословию, а предпринимателей – к купеческому. Они получили права, равные со всеми
Однако равноправие длилось недолго – ровно до того момента, пока купцы-евреи не появились со своим товаром в Москве. Местные торговцы встретили «понаехавших» в штыки. Оно и понятно: привозной товар был европейского качества, а цены – ниже московских. Обрадованные покупатели дружно выстроились в очередь к еврейским продавцам.
Купцы Белокаменной написали коллективную жалобу главнокомандующему Москвы князю Александру Прозоровскому, потребовав запретить евреям въезд в их город. Просьбу удовлетворили, но этим инцидент не исчерпался.
Торговое лобби добилось обсуждения конфликта на заседании Совета государыни в Петербурге. Там постановили: не разрешать евреям селиться и торговать во внутренних городах империи, ибо «от допущения их к этому не усматривается никакой пользы».
Это решение утвердила Екатерина II своим указом в декабре 1791 года – теперь евреи могли покинуть места постоянного проживания только с разрешения полиции и лишь на короткий срок.
Возможность продавать товары гораздо дешевле
Границы черты оседлости периодически менялись – Киев то входил в нее, то исключался. Так, в 1827 году император Николай I издал указ о выселении евреев из Киева в течение двух лет. Основание? Прошения киевских купцов-христиан.
Местные власти, однако, не спешили исполнять этот указ. О причинах доложил в 1833 году в Петербург киевский военный губернатор Василий Левашов.
Проживание евреев в Киеве он считал «полезным в том отношении, что они при умеренности и простоте в жизни имеют возможность продавать товары гораздо дешевле, так что решительно можно сказать, что с высылкой евреев многие товары и изделия не только вздорожают, но и вовсе невозможно будет их иметь». Срок выселения евреев из Киева перенесли на февраль 1835 года.
Положение с исключениями
В апреле 1835 года Николай I подписал «Положение о евреях», предписывавшее им проживать исключительно в черте оседлости. В частности, §4 разрешал им жить «в губернии Киевской, кроме губернского города Киева», а также еще в семи губерниях на территории современной Украины. При этом §7 определял, что «вне черты постоянного жительства» евреям можно находиться не более шести недель, с разрешения полиции, для: 1. принятия наследства, 2. защиты собственности в суде, 3. торговых дел.
Впрочем, из утвержденных правил сразу же принялись делать исключения. Например, для врачей. Затем евреям разрешили приезжать на ярмарки в Харьков, находившийся вне черты оседлости – оборот этой ярмарки упал на 9 млн рублей из-за того, что туда перестали пускать еврейских предпринимателей.
В 1859-м новый император Александр II разрешил проживать в Киеве купцам I гильдии. Спустя еще два года – купцам II гильдии и евреям, имеющим ученую степень магистра. Потом город открыли для ремесленников, занимающихся «обработкой вещей, требующей известной степени знания или искусства», а также демобилизованных солдат.
Селиться разрешалось только в двух частях города – Плоской (Подол и Куреневка с окрестностями) и Лыбедской. Они считались окраинными, самыми бедными, тамошние дома были лишены элементарных удобств.
Для проживания в других частях города требовалось специальное разрешение. А уж селиться в аристократических Дворцовом и Старокиевском участках власть позволяла только очень состоятельным евреям – сахарозаводчикам, адвокатам, врачам.
Коррупция, как и было сказано
Во времена Александра II, когда наступило время масштабных реформ, неоднократно ставился вопрос об отмене черты оседлости – явления не только постыдного, но и тормозящего развитие экономики.
Один из таких проектов, например, внес на рассмотрение правительства новороссийский генерал-губернатор граф Александр Строганов. Предложил свой проект и министр внутренних дел Сергей Ланской. Однако эти и другие аналогичные попытки потерпели фиаско – ограничение евреев в правах служило бездонным источником «левых» заработков для многих чиновников разного ранга. И не только чиновников…
Как можно нажиться на черте оседлости? Да очень просто.
Вот, например, норма закона, позволяющая купцам-евреям I гильдии иметь при себе нескольких приказчиков-соплеменников. Околоточный надзиратель должен «не замечать», что часть этих приказчиков только числятся таковыми, а на самом деле занимаются ведением собственного малого бизнеса.
Согласно другой норме закона, позволено проживать в городе евреям, чьи дети учатся в киевских средних или высших учебных заведениях. И вот уже полицейский чин дает соответствующее разрешение женщине, дочь которой поступила в консерваторию. Но при этом «не замечает», что «студентке» всего три года. И кто-то же, между прочим, дал эту липовую бумагу в консерватории!
Кстати, родители гимназистов прилагали усилия, чтобы полиция «не замечала», что отпрыск давно окончил учебу – ведь в этом случае семья теряла право жить в Киеве.
Легализоваться можно было и с помощью медицинских документов. Ведь закон позволял обитать в Киеве на период лечения, требующего ежедневного наблюдения врача. Так что надо договориться либо с доктором, который напишет справку о якобы серьезном недуге, либо с полицейским, который «не заметит», что в справке указано безобидное «воспаление горла».
А вот в полицейский участок зашла девушка с рулоном ткани, утверждая, будто она – швея. Ремесленникам позволено жить в городе. Думаете, блюститель закона, без лишних слов выдавший ей разрешение на жительство, наивный бессребреник?
«Подмазывал кого следует»
Поговаривали, что для киевского полицейского настоящим поощрением являлась не денежная премия и даже не медаль, а назначение в районы, где проживали евреи. И тут уж блюстители закона действовали масштабно.
Главный источник дохода – «ревизии» заезжих дворов, где останавливались евреи, не имевшие права жительства. Поскольку главным признаком проживания считался факт ночевки в городе, ревизию устраивали ночью. Цель – искать «запрещенный товар» (тех, у кого нет права на проживание), но… не найти.
Знаменитый писатель Шолом-Алейхем, не раз в молодости попадавший в подобную ситуацию, вспоминал в повести «С ярмарки»: «О том, чтобы “ревизия” сошла благополучно и чтобы, упаси бог, не обнаружили “запрещенного товара”, заботился сам хозяин заезжего дома. Как же он это делал? Очень просто: хозяин заезжего дома подмазывал кого следует. Он заранее знал, когда нагрянет “ревизия”».
Впрочем, хозяин без стеснения брал с постояльцев специальную дополнительную плату «на полицию».
Вот эти сотни тысяч чиновников по всей империи, зарабатывавшие на евреях, и являлись той силой, которая не позволяла отменить черту оседлости. Кто же добровольно откажется от таких доходов?
Фактически ограничения для евреев сломала лишь мировая война – правительство воюющей страны было заинтересовано в капиталах еврейских предпринимателей. В августе 1915 года Совет министров утвердил циркуляр, разрешивший евреям «свободное жительство в городах, за исключением столиц». Но – только на период войны.
Окончательно черту оседлости упразднило Временное правительство в марте 1917-го, вскоре после развала империи. А российская корона за более чем сто лет так и не сподобилась сделать это.