С каждым днем приближения киевского Марша равенства, как его называют участники, он же гей-парад, как его называют противники, он же ЛГБТ-марш, в СМИ нагнетаются страсти по этому поводу. Острая тема дает СМИ возможность увеличить количество читателей. В реальности же в марше примут участие не так уж много людей – примерно до тысячи человек, охранять которых от радикалов, несогласных с маршем, будет 6,5 тыс. силовиков
В масштабах, например, международного футбольного матча на НСК «Олимпийский» такое количество людей – капля в море. Но дело тут, уверены и сторонники марша, и их оппоненты, не в числе участников, а в принципе. Как утверждают ЛГБТ-активисты, они знают, что их противники считают – мол, сексуальные меньшинства и без того пользуются в украинском обществе как минимум не меньшими правами, чем представители традиционной сексуальной ориентации. И, следовательно, у них нет причин устраивать массовые акции, лишний раз привлекая к себе внимание общественности, ведь сексуальная жизнь – это личное дело каждого. Однако, по мнению ЛГБТ-активистов, такая точка зрения ошибочна, ведь люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией до сих пор не пользуются в Украине теми же правами, что и все остальные.
Не особые права, а права человека
Исполнительный директор всеукраинской благотворительной организации и самой большой ЛГБТ-организации Украины «Точка опоры» Богдан Глоба приводит «Большому Киеву» примеры такого неравенства.
Вот один из наиболее часто встречающихся: если у лесбийской пары есть ребенок и с его биологической матерью произойдет несчастье, ребенка по закону нельзя оставлять со второй «мамой». Даже если он благополучно прожил с ней много лет, его все равно надо отдавать в интернат, что, естественно, не в интересах самого ребенка.
Или, скажем, если даже по закону в лесбийской паре можно юридически оформить на партнершу право наследования через завещание, то оно может быть обжаловано в суде другими родственниками. Не говоря уже о том, что имущество, полученное по завещанию, в этом случае облагается налогом.
Поэтому, по словам Глобы, ЛГБТ-сообщество не претендует на особые права, а, напротив, говорит остальному обществу: нет специальных прав для ЛГБТ, а есть права человека, которые вам доступны в полном объеме, а нам – нет. И давайте это урегулируем на законодательном уровне. Вызова общественному мнению здесь нет.
И поскольку, говорит эксперт, общественная дискуссия по этому поводу не ведется, остается только один способ привлечения внимания к проблеме – демонстрация. «А как боролись за свои права женщины? – спрашивает он. – А афроамериканцы? Никто другого ноу-хау, кроме демонстраций, пока не придумал».
Распространенное мнение о том, что акции, подобные Маршу равенства, устраиваются для того, чтобы получать западные гранты, Глоба отрицает: «Говорят, что ЛГБТ-сообщество специально делает из себя жертву, мол, чем больше тебя побили, тем больше грантов даст Запад. Но такой корреляции нет. Надо понимать, что европейцы – очень большие бюрократы. И ЛГБТ, как и любое другое правозащитное движение в Украине, они финансируют давно и стабильно. Например, МИД Нидерландов выделяет на эти цели 100 тысяч евро в год. Сумма эта заложена у них в бюджете на пять лет вперед, и от того, будет в Киеве проведен Марш равенства или нет, она не увеличится. Все давно распланировано и идет по накатанной как любой другой обычный бюрократический процесс».
При этом, отмечает собеседник «Большого Киева», украинские ЛГБТ-сообщества могли бы вообще отказаться от западных грантов, если бы в Украине была развита культура фандрайзинга.
Определенный прогресс в этом направлении уже есть, и, возможно, уже через несколько лет большая часть такого финансирования пойдет из страны, а не из-за ее пределов.
Точно так же, объясняет Глоба, нет никакого ЛГБТ-лобби и в Верховной Раде, где он работает как помощник депутата. Нет его и в Киевраде, не говоря уже о том, что в Украине на местном уровне мало что решается.
В США, например, где у каждого штата свое законодательство, действительно могут быть сильные ЛГБТ-комьюнити, которые, скажем, в Калифорнии в состоянии добиться большего, чем в Техасе.
Кстати, американская ЛГБТ-модель отличается от европейской, которая руководствуется идеологией инклюзивности, то есть максимального включения ЛГТБ в общество в целом. Американцы же идут по пути создания параллельной инфраструктуры. У них есть гей-кварталы и гей-магазины, ЛГБТ-школы и ЛГБТ-курорты. Украина же, как считает Богдан Глоба, пойдет по европейскому пути, хотя пока здесь не работает ни одна из этих двух моделей.
И, как и следовало ожидать, в Украине в целом и в Киеве в частности нет фондов, организованных, как на Западе, успешными геями для помощи другим членам ЛГБТ-сообществ. Причина ясна: даже обычный каминг-аут о своей нетрадиционной сексуальной ориентации как минимум не принесет украинскому бизнесмену дополнительных дивидендов.
От кабаре до танцпола
Но хотя ни европейская, ни американская модели в Украине не работают, своя ЛГБТ-инфраструктура здесь уже есть, особенно в Киеве. (Как и во всем мире, сексуальные меньшинства в Украине тяготеют к столицам и мегаполисам, где им проще жить).
Правда, за последнее время она уменьшилась. В первую очередь – в связи с экономическими обстоятельствами, так как так называемые гей-клубы для их владельцев – это в первую очередь бизнес. Самые известные из ныне действующих – «Помада» на улице Заньковецкой в самом центре Киева и недавно открывшийся LIFT у станции метро «Олимпийская».
Как говорят в киевском ЛГБТ-сообществе, «Помада», которой уже десять лет, сейчас считается более «женским» клубом (хотя официально так себя не позиционирует), а LIFT – «мужским». Хотя, как объясняют в том же сообществе, такие клубы – это обычно «сильный микст», иногда ограниченный барьерами, которые ставят владельцы заведений. Например, вход для девушек обычно дороже, чем для парней. Связано это с распространенной точкой зрения, что, мол, гетеросексуальные девушки любят ходить в гей-клубы, так как там «не будут приставать мужики» и можно спокойно посидеть (или потанцевать) с подружками. (Говорят, что это действительно так). Также среди посетителей гей-клубов все еще встречаются девушки, которые верят: гей потому гей, что ему просто не встречалась хорошая женщина, и его еще можно вернуть на путь истинный.
В «Помаде», по отзывам посетителей, акцент на вкусы ЛГБТ-сообщества сильней. Там, например, идут травести-шоу, которые могут показаться непривычному посетителю провокационными – хотя их посещают и гетеросексуалы, причем даже семейными парами. По меркам традиционных развлекательных заведений, «Помаду» можно сравнить с кабаре. А LIFT – это заведение в первую очередь танцевальное, с электронной музыкой и световыми эффектами. По наблюдениям завсегдатаев таких заведений, сейчас возрастная планка в них заметно снизилась. Если раньше главный контингент ЛГБТ-клубов составляли мужчины 25-35 лет, то сейчас там в основном собирается молодежь. А после сорока лет в такие клубы вообще редко кто ходит.
Есть в Киеве еще и общественный ЛГБТ-центр Queer Home, открытый организацией «Гей-альянс Украина» при поддержке шведского Агентства международного сотрудничества в области развития. Это место не столько для развлечений, сколько для коммуникаций, хотя и там проводят некоторые развлекательные мероприятия. Но задача у него другая – социализирующая. Туда ходят просто пообщаться, поговорить о своих проблемах друг с другом или с психологом.
Из реальности в интернет и обратно
Гей-клубы почти утратили свою прежде главную функцию площадки для знакомства и превратились в место досуга благодаря интернету.
Именно во всемирной паутине сегодня где ЛГБТ-сообщество чувствует себя абсолютно свободно. И дело не только в многочисленных специализированных сайтах и форумах. Техника не стоит на месте. Так, три-четыре года назад появились специальные приложения для мобильных телефонов, благодаря которым у ЛГБТ появилось нечто вроде своей навигации. Член ЛГБТ-сообщества может зайти в своем мобильнике в такое приложение в любом городе, где оно работает, задать определенный радиус поиска, хоть два километра, хоть двести метров – и увидеть находящихся в этом радиусе потенциальных, как сказали бы в Facebook, френдов.
Другое дело, что в ЛГБТ-сообществе, как и в социальных сетях, количество френдов не обязательно совпадает с умением налаживать отношения в реальной жизни. А оно в немалой степени зависит от среды. Кстати, в самом сообществе считают, что наиболее свободно чувствуют себя в нем представители искусства и модельеры.
А вот наличие сегодня специальной моды, например именно для геев, отрицают. Мол, есть определенные торговые марки, но не в Украине, а за границей, куда наиболее состоятельные члены сообщества даже ездят на специальный gay shops. Да и общая тенденция в моде такова, что бывшие «гейские бренды» со временем становятся общеупотребительными – белые ремни, сережка в правом ухе, серебряное кольцо на левой руке, мужские джинсы в обтяжку и т. д. Оказывается, что когда-то в незапамятные времена приметой принадлежности к гей-сообществу считалась даже мужская сумка через плечо.
Сейчас, как уже было сказано, в связи с внедрением в жизнь интернет-технологий необходимость в таких «опознавательных знаках» отпала. Хотя, например, в США мужчину на пляже в v-образной формы узких плавках могут идентифицировать как гея. (Надеемся, что до Украины эта тенденция не дойдет, хотя для украинских туристов информация может оказаться полезной). Гетеросексуалы в Америке предпочитают носить плавательные шорты.
К слову, в США и Европу члены украинского ЛГБТ-сообщества эмигрируют довольно активно. Уезжают и в одиночку и парами, связывая этой с большей правовой определенностью там своего статуса. Вообще, как считают в сообществе, большинство среди их потенциальных членов составляют бисексуалы. А самые большие проблемы, практические и юридические – у трансгендеров. Но, с другой стороны, в Украине есть немало людей нетрадиционной сексуальной ориентации, которые, хотя и сделали выбор (некоторые – только после 40 лет), его не афишируют и практически никак не проявляют за пределами дома. И это тоже выбор – в том числе и своей гражданской позиции.