В этих книгах нет ничего таинственного, причудливого или странного – они просто о радостях, печалях, буднях людей. И все же их главные действующие лица не столь обычны, как кажется. Среди них и праведники, и грешники, и герои, способные в критическую минуту на многое
Коварство и любовь
Тюрьма на острове в Средиземном море предназначена для закоренелых уголовников: террористов, насильников, убийц. Посетителей мало, да и тем приходится пройти испытания расстоянием, водой, подозрительностью охраны, чтобы на несколько мгновений увидеть, гм, близких. Вернее, близких когда-то. Ведь разве предполагала многодетная мать Луиза, что ее муж окажется душегубом? Разве думал педагог Паоло, что после его назиданий о свободе и ответственности сын станет боевиком-леворадикалом? Разве могли они оба представить, что непогода и автоавария на том клочке суши изменит их собственные судьбы?
Если иным писателям удается сообщать индивидуальным переживаниям масштаб вселенской катастрофы, то Франческа Меландри умеет делать наоборот. Догадаться, что в романе «Вище від моря» речь о «свинцовых годах», ознаменовавшихся в Италии кровавой уличной борьбой, могут ли соотечественники автора, помнящие 1970-е, или граждане, интересующиеся европейской обстановкой того периода. Автор смещает фокус внимания с большой и безличной истории на частные, в которых доброта к другому, ласковое пожатие руки, доверительная беседа – важнее обиды, возмездия и даже искупления.
Франческа Меландрі. Вище від моря. – К.: Нора-Друк
Война и слава
Цилиндр, сигара, бульдожьи щеки, сердитый взгляд – таким мы привыкли видеть Уинстона Черчилля на растиражированных фото. Будто он родился государственным деятелем, который мудро руководит страной и сыплет афоризмами. Между тем ему понадобилось немало времени, чтобы добиться своей цели. Какой именно – особым образом рассказывает Кэндис Миллард.
Детство и юность своего персонажа автор книги «Герой імперії» проскакивает стремительным домкратом – о зрелости и старости не вспоминает вообще. В ее руках биография человека, прожившего 91 год, съежилась на манер шагреневой кожи. Писательница настаивает: последние месяцы 1899-го стали решающими в его судьбе.
До того как Daily Mail отправила его корреспондентом на англо-бурскую войну, Черчилль – всего лишь отпрыск аристократов, которых и так хватало, депутат-неудачник, участник вооруженных конфликтов на Кубе, в Индии и Судане. А вот после рейда на бронепоезде в Африке, плена и побега, он – живой символ изобретательности, силы, отваги и крепости британского характера. Злоключения в Претории для будущего премьер-министра стали трамплином во власть – спустя четыре десятилетия последствия этого старта отразятся, без преувеличения, на всей мировой политике.
Кендіс Міллард. Герой імперії. – К.: Наш формат
Эмиграция и сострадание
Лютая зима, которая случайно забрела в Нью-Йорк, на несколько дней заточила горожан в их жилищах. Среди узников стихии – преподавательница местного университета чилийка Лусия. Этажом выше заперт ее босс, домовладелец и предмет мечтаний Ричард. Они оба немолоды, одиноки и, несмотря на тесное знакомство, плохо понимают друг друга. В один ненастный вечер к ним присоединяется до смерти перепуганная Эвелин из Гватемалы, играющая роль Deus ex machina и переворачивающая все кверху дном.
О проблемах граждан, из-за несчастливых обстоятельств покинувших родные места, Исабель Альенде знает не с чужих слов. Родственница президента Чили Сальвадора Альенде, после пиночетовского переворота она давно перебралась в Штаты, где обитает по сей день, являясь самым читаемым и продаваемым из ныне живущих испаноязычных авторов.
В отличие от других ее произведений, в романе «Там, за зимою» из формулы «латиноамериканский магический реализм» вычтено среднее звено. И все же без волшебства не обошлось. Альенде несколькими словами так убийственно точно описывает персонажей – и центровых, и мелькнувших где-то на задворках повествования, так страстно закручивает сюжет, что ее писательская магия становится едва ли не осязаемой.
Ісабель Альєнде. Там, за зимою. – Л.: Видавництво Анетти Антоненко