«Начинать с мужчин к удаче — такая примета у кассиров»

Автор: Татьяна Коломыченко
12:38 22.09.2017

Приехало несколько автобусов митингующих, организатор просит: 900 жетонов. А мы уже больше двух в руки не отпускали. Такой скандал начался!  «Житомирская»…
Читать дальше

«Начинать с мужчин к удаче — такая примета у кассиров»
оренда квартири Київ

Приехало несколько автобусов митингующих, организатор просит: 900 жетонов. А мы уже больше двух в руки не отпускали. Такой скандал начался! 

«Житомирская» — вообще тяжелая станция, узловая. Еще и под землей. Видишь, мокрые люди, значит, там дождь. А потом раз — уже идут в сухой одежде, и ты думаешь про себя: о, дождик закончился. 

Сейчас я работаю на «КПИ»: хорошо, потому что наверху. И студенты понимающие. Один как-то накричал на меня с утра, а вечером пришел извиняться.  Пассажиры часто скандалят — вот ты должна продать ему пять жетонов и все! Бывает, конечно, по-человечески попросят. Кассир все равно не нарушит инструкцию — он отпустит один, но сдачу даст так, чтобы можно было докупить жетоны в автомате. 

Через автоматы сейчас продается больше жетонов, чем через кассу. Там и по пятьдесят нагребают! Спрашиваешь – зачем.  Отвечают: «Ты меня еще учить будешь, на какие карточки мне переходить?! Сто лет в метро по жетонам заходила и буду заходить».

Некоторые купят свою первую карточку, а пополнять идут в автомат. Для них это целое приключение! Хотя в случае потери карточки деньги можно перевести на новую. В секторе (сектор по работе с бесконтактными карточками. — «Большой Киев») по чеку проверят маршрутные листы, и если пассажир правильно назовет ключевые станции, то восстановят.

Татьяна Пелехай, старший кассир КП «Киевский метрополитен»

Кассиры, конечно, обеспокоены реформой — они не хотят терять работу. Большинство из них в возрасте. К тому же в самом метрополитене работа кассира считается самой благородной. 

В железнодорожном техникуме нам говорили: «Никакого метрополитена!». Сразу после окончания я три месяца поработала проводником. Хотя папа — сам проводник — был категорически против. Но мне все это было интересно и не очень, как казалось тогда, тяжело. С подружкой договаривались, что она, например, дежурит до Херсона, а я обратно. А в Херсоне взяли и забыли поставить вагон в продажу, домой едем пустыми — повезло!

Покаталась по всей Украине. Самые красивые вокзалы во Львове и Козятине. Но больше всего запомнился Луганск — никто уже ехать туда не хотел, и отправили нас, практикантов. Вышли на перроне — а там сирены, крики. Обстрел. Просили, чтобы поезд хоть на отстой не отправляли, но нет. В вагоне окна ходуном ходили, спали на полу. 

Но самое страшное в той работе было то, что ты всегда один — никто за тебя не заступится. Потом оказалось, что так же и на пропускном пункте в метро. С него я начинала.

О том, что идет набор сотрудников, услышала на эскалаторе. Набирали в коммерческую службу. Ничего, решила я, потом переведусь. Я по образованию движенец — должна была заниматься организацией перевозок. 19 сентября мне исполнялось двадцать, а 16-го я вышла на работу. 

День рождения лучше проводить на смене, тогда вечером можно устроить праздник — завтра же выходной. Жить в графике «день-ночь-выходной» непросто. К тому же у большинства друзей пятидневка. 

Тяжелее всего было отказаться от телефона, им в метрополитене пользоваться категорически запрещено. Максимум, что ты можешь взять с собой на контрольный пункт, это бутылочка воды. Сначала, конечно, нарушала инструкцию, думала, не заметят. Но замечали, у нас же кругом камеры. 

Ты всегда под камерой. И когда подходит бабушка и говорит: я ветеран труда, сорок лет проработала в Киеве, пропусти, детка, – ты искренне хочешь ей помочь, но вот тут камера, а вот тут ее удостоверение, льготы по которому давно отменили. Или атошники, которые показывают какие-то бумажечки, нотариально даже не заверенные… Сначала переживаешь за каждого, но потом закаляешься. И этому способствуют сами пассажиры. Сколько раз я слышала: чтоб ты сдохла!  Пенсионеры и атошники, кстати, реагируют агрессивнее всего.

Приходилось даже запираться в кабинке. Стоишь, ноги трясутся, а пьяные мужики колотят кулаками по стеклу. Вызываешь постового — но полиция у нас, бывает, реагирует, а, бывает, влезать не хочет. И ты одна, в этой кабинке, а люди идут, но никто и не подумает вмешаться. Наоборот, всегда найдется тот, кто скажет: правильно, вот голосовали за Кличко, и что?!

Случалось, на пропуске цветы дарили. Иногда даже девушки.

На «Святошино», где я стояла, автоматы старые, со створками. Напролом лезть не стоит. И вот вижу: идет девочка 12-13 лет, и понимаю, сейчас будет прыгать… Всех, кто хочет пройти по недействительному документу или так, бесплатно, видно издалека. Но тебе уже самой интересно, как она это сделает! После закрытия станции пробовала повторить. Нет! Особое, видимо, мастерство. А иногда студенты прямо говорят: хочу перепрыгнуть — и протягивают жетон.

По ночам со старшим кассиром вместе выгружали жетоны. Вернее, я только наблюдала как член комиссии. Я к тому моменту уже очень устала от монотонной работы, а тут — пломбы, документация, ответственность. И горы жетонов! В новых автоматах есть специальные мешки, а в старых открываешь створки, и они — фонтаном.

В метрополитене хочешь идти выше — пожалуйста. За два года я дважды шла на повышение и дальше планирую. После старшего кассира — это инспектор станции. Экзамены, правда, тут страшнее, чем в университет, в котором тоже еще учусь: шпаргалку никак не пронесешь.

Поначалу разглаживала каждую купюру, часами считала выручку. А сейчас «чик-чик», как на машинке. Друзьям показываю, как фокус! Но так я считаю только на работе, а захожу в магазин и впадаю в ступор — сколько мне должны сдачи?

Зарплата кассира не зависит от количества проданных жетонов или карточек, есть ставка и часы. Но если проторговался — возвращаешь. По окончании первого дня работы за кассой я положила на стол сто гривен.

Многие думают, что их разговоры у окошка до нас не доносятся. Но есть же микрофончики, и когда мы работаем, мы их включаем. «Сколько ей лет?» — шепчут некоторые.  «Что, посерьезнее никого не нашлось?» — кричат пассажиры, требующие начальства. Так и хочется ответить, что я тут просто так, за маму пришла посидеть, но не положено. Инструкция.

«Инструкция. Не положено», — так мы отвечаем даже тогда, когда нас кроют матом. 

Метрополитен – это организация, где все по инструкции. Поначалу это не воспринималось. Как? Ведь я могу сделать ту же работу, но по-своему! А теперь понимаю, в такой большой организации добиться порядка можно только таким образом.

Книга жалоб на станции находится у меня. Жалуются на все подряд: и что один жетончик в руки, и что туалета нет. Люди на колясках жалуются, что им напоминают об ограниченных возможностях и заставляют ждать сопровождающего, хотя они могли бы спуститься сами. А что, если коляска покатится по эскалатору?

Проверяют каждую жалобу, сколько бы ни писали. Раз в неделю у нас оперативка: приходит сводная информация, что нового произошло в метрополитене, какие были ситуации и кто как действовал.

Начинать с мужчин к удаче — такая примета у кассиров. Тогда все будет хорошо на смене. Мужчины почему-то чаще покупают жетоны, поэтому начать день в хорошем настроении велика вероятность. Но если первой придет пара, то жетоны, скорее всего, купит девушка. И не один для себя, как это нередко делают парни, а заплатит за двоих. Я в приметы не верю — просто кассиры почти всегда женщины.

Мне нравится форма — она похожа на ту, что на железной дороге. Я с детства твердила папе, что хочу такую. А он отвечал: «Хочешь — будет». Единственное, что я бы добавила, это платьице.  

Великий Київ у Google News

підписатися