Поле, посередине столетний дуб. И режиссер говорит: «Этот дуб нужно раскачать. У вас же есть ветродуй?» Три года назад я собрал самый большой ветродуй в Украине — у него двигатель от самолета. Но двадцатиметровое дерево и настоящий ураган не раскачает!
Пришлось КАМАЗами тянуть и листики для видимости «поддувать». А бывает наоборот, режиссеры думают, что чего-то сделать нельзя, но мы говорим: «Можно!»
Нужно взорвать под водой космический корабль, но только так, чтобы он успел набраться водой. Начинаем рассчитывать — какое давление, размер бассейна, какая будет взрывная волна, где камера… «Тест взрыва» — отдельный пункт сметы. Конечно, мы этот корабль взорвали.
Сложного или тяжелого не существует. Если надо нести что-то тяжелое, возьми больше людей в команду, чтобы было легче. Есть ответственные работы. Это те, которые предполагают взаимодействие с актерами. Снимали, например, как актеры въезжают в офис на американских горках и все кругом взрывается. Ставим пневматическую пушку, огонь… взлетает бочка! Но она же не должна потом упасть на актеров: крепили тросы, чтобы остановилась на безопасном от них расстоянии.
Недавно прямо в павильоне взрывали и жгли декорации… Камера едет уже в огне, и тут режиссер начинает: «Давайте еще! Давайте сильнее». Тут главное, чтобы команда не повелась на провокации и если больше некуда, дала отказ. Я редко на такое выезжаю. Ребята сами говорят: «Оно тебе не надо». Они — МЧСники. А у меня нервы не выдерживают.
Александр Чернявский, основатель студии визуальных спецэффектов
«Что, малой, не можешь прыгнуть?» — спросила сестра. И подтолкнула с Русановского моста. Я мальчишкой еще был, лет десять. После этого побежал во Дворец подводного плавания и начал прыгать со всех вышек.
Руферы лазят, чтобы селфиться, а мы воровали с крана фонари, чтобы сделать подсветку на футбольном стадионе и играть. До какого-то времени казалось, что чувство страха у меня отсутствует.
Надо под крышу во Дворце спорта с «фермой» (держатель световых приборов. — «Большой Киев») — альпинистское снаряжение со мной! На съемочную площадку я пришел как осветитель. Было столько работы, что поспать удавалось только во время переездов. Но мне нравилось: этот ритм, путешествия — снимали по всей Украине. А на клипы и рекламу привлекались «фирмачи» — там я увидел первые спецэффекты.
Зачем мне ветродуй, подумал я, когда можно купить параплан. Поэтому на первом собственном «ветродуе» мы и летали, и снимали с воздуха. Уникальная техника нигде не продается.
Пока собирали первую голливудскую дождевую установку, не одна тысяча долларов ушла в мусорник. До этого использовались «дождевые жабы» — дождь «делали» на штативах. А мы взялись за подвесные системы на кранах. Клиенты недоумевали, зачем такие сложности, еще и дороже. А сделали — начали заказывать.
Дождь не люблю. Люблю снег, потому что сноуборд. Люблю ветер, потому что кайт. Я экстремал с большим опытом. Бывают моменты, когда спрашиваю себя: зачем я тут нахожусь? Такое было на Маврикии. Полтора километра от берега, шторм — пятиметровые волны. Я — на доске. Самое главное — не замкнуться на этом моменте, а начать управлять и взаимодействовать с ветром. Так и на работе: поднялся у нас парень на десять метров без страховки и споткнулся. Все — так испугался, что краном собирались снимать.
Решения принимаю мгновенно. Думаю, мне подходит профессия кризис-менеджера, когда нужно быстро реагировать, а не долго планировать, как у нас. Хотя в экстремальных видах спорта тоже требуется расчет.
Пиротехнику долго не хотел. И сейчас стараюсь в большие пиротехнические взрывы не лезть. Газовые установки и пневматика, с которыми мы работаем, это низкие температуры: ну волосы могут обжечься. А взрывной волной пальцы отрывает.
В школе не допускали к химическим опытам. Мы сами химичили, нашли смесь, как раз для школьной батареи. Заложил перед началом урока, и через 15 минут начинает вонять и дымиться! Реакция происходила при нагревании до 38 градусов. Сейчас у меня более совершенные технологии, но тоже все время экспериментируем. Многое подсматриваем, конечно. Только в кино это сделать не так уж просто — ты же видишь готовый результат.
Зрителя всегда можно чуть обмануть. Камера, например, видит только передний план. Поэтому в расфокусе не понять, какая гранула снега. Подсыпают более крупную и дешевую. А для сказочной рекламы используется только искусственный снег, он — блестящий. Натуральный снег из пушки дает фактуру, но он не может быть падающим. Это ледяная крошка, а не пушистые снежинки.
На «Белую гвардию» пошло семь тонн снега, и это только искусственного! В Протасовом яру наши снежные пушки работали почти без перерыва, снег грузовиками вывозился на Андреевский. Там раскатывали его тракторами и машинами — делали снежную подложку. Две недели работало три команды: одна занималась искусственным снегом, вторая — настоящим, а третья все это убирала.
«Ваша компания называется «TORNADO SFX», значит, вы можете сделать торнадо в павильоне?» — позвонили с телеканала. Нам нужно, говорят, такое, как на видео, и присылают кадры из американской научной лаборатории.
Двери в павильон не открывались: малейший сквозняк мешал. Установили аэродинамическую трубу и пятнадцать ветродуев по кругу — они закручивали огонь. Сожгли два электродвигателя по тысяче долларов: снимали, пока не плавились лопасти! Но трехметровый столб дыма и огня поставили. Нестандартные задачи — любимые, даже если на них тратишь больше, чем заработаешь.