Маска освобождает от страхов. Дети часто закрывают лицо руками и говорят: «Я в домике». С помощью маски одни хотят скрыть какие-то присущие им черты, другие — наоборот, подчеркнуть. Все мои маски улыбаются. Но улыбку эту надо рассмотреть: в этом ракурсе вы видите спящего демона, а в этом из-под позолоты проступает кровь и приподнимется уголок губ. Материал добывается из земли. Основа маски — это форма из глины
Именно с нее снимается гипсовый отпечаток, который потом с помощью техники папье-маше оживает. Перекладывая бумагу клейстером, ты руками чувствуешь, как она снова превращается в то, чем была: бумага сохнет и деревенеет… Поэтому маски выходят легкие, но очень плотные.
«Негативы» не выбрасываются — глина рассыпается, и я леплю новую основу. Из глины в моей мастерской уже вышли тысячи масок.
Не только к маскам отношусь как к волшебству. Оно есть во всем. Поэтому, чтобы даже кофе был волшебным, всегда добавляю в него немного веры в волшебство и ванильного сахара.
Марина Лапа, дизайнер венецианских масок
Перед каждым Новым годом мама меня обязательно водила в Национальную оперу, как в детстве ее туда водили саму. Мы вообще часто бывали в театрах, но масок там не помню — не зацепило. Впервые я заметила маски лет в 12 — в Венеции.
Когда ночью идешь по Венеции, кажется, что находишься на свидании в закулисье театра. И сама Венеция как старая актриса, из которой сыплется песок. Она вся в жемчугах и бриллиантах, у нее вот такой слой пудры и огромные приклеенные ресницы… Ее лицо покрыто глубокими морщинами, а в костлявых пальцах — маска.
Помню двухметрового серебряного тунца, с большим хвостом и невероятными глазами… за ним какие-то морские гады. Смотришь, как перед рассветом первые продавцы раскладывают свой товар, и у тебя еще больше кружится голова — от запахов рыбы, восточных специй, бумаги, стекла и моря. И тут же, в витринах, эти маски, смотрящие на тебя. Тысячи масок!
Когда в школе дали задание сделать маску, я сразу вспомнила эти венецианские лики. И решила не просто что-то вырезать из бумаги, а создать форму. Получился Арлекин. Потом была горгона Медуза — почти такая же, как та, что сейчас охраняет меня на дверях мастерской. А потом понеслось!
Обучаясь в университете Карпенко-Карого, уже сама зарабатывала на материалы: с международным благотворительным фондом возила детские группы на оздоровление за рубеж. Потом начала организовывать туры артистам. Как-то продюсер танцевального коллектива «Ва-банк» спросил, не могу ли я сделать маски для номера — это были первые шесть масок, за которые я получила деньги. Прошло больше десяти лет, а ребята до сих пор иногда в них танцуют.
На основе слепка лица маски делаются только для артистов — они не натирают, как бы долго ты в них ни работал. Когда накладываешь гипс на лицо, он разогревается. Это довольно неприятная процедура! Но самое страшное — снимать маску с мертвого человека: мышцы расслабляются, меняется выражение лица.
«Мне всего на один вечер!» — такую фразу слышу чаще всего. Маска имеет особое, утилитарное значение: это, конечно, не серьги, которые можно носить ежедневно. Но даже если маску надевают лишь раз, то она, как и свадебное платье, все равно остается на всю жизнь. Венецианские маски — это всегда дорогое кружево, перья страуса, может быть, камни Swarovski или жемчуг.
Как-то я подарила одному венецианскому мастеру свою маску — он очень удивился! Они такого давно не делают: сегодня в туристической Мекке в ходу дешевые изделия. В их основе часто даже не гипс, а китайский пластик. Да и сам процесс изготовления маски — бумажечка к бумажечке — превращен уже в шоу для туристов. В Украине меня часто просят провести мастер-класс, но я не соглашаюсь. Маска делается несколько дней, что я покажу за час?
«Какие красивые эти маски! Какие ужасные эти маски! Я тот, кто их делает. Меня зовут Масочник. Я просто кладу кусочки бумаги: лоб, брови, нос, рот. Но потом я кладу кусочек на глаза — и они смотрят». Это стихотворение мне подарил венецианский мастер. С маской всегда так: ты работаешь-работаешь, а потом поставил какой-то мазок, и все: понимаешь, что больше нельзя — маска вздохнула. Но окончательно она оживает только на человеке.
Всегда предостерегаю знакомых не везти маски в качестве сувениров. Бывает, поехал в Африку и купил какую-то маску у туземца, а потом начинаются неприятности. Не надо забывать, что маска — вещь сакральная. Она участвует во многих ритуалах, и никто просто так для туриста делать тонкую вещь не будет.
Последний раз надевала маску, когда летела в самолете — красную бархатную с черным кружевом. Эту маску для сна мне подарили: я много путешествую и спать без нее не могу. А вот надеть в самолете маску какого-то демона я бы не рискнула. Это я своих масок не боюсь, но люди ведь разные.