Период с октября по декабрь 1919 г. в Киеве был отмечен небывалым всплеском эпидемических болезней. Горожане заболевали сотнями – в условиях развала медицинской отрасли, отсутствия лекарств, врачей и средств, при ужасающей смертности. Власти – и городские, и ростовские – пытались хоть как-то исправить ситуацию, но результаты их усилий были более чем скромны. На этом фронте добровольцы безнадежно проигрывали
Многострадальное здравоохранение
Формирование новой городской управы пришлось на нелегкое время – ноябрь-декабрь 1919 г. запомнились киевлянам небывалым всплеском эпидемий. А киевское здравоохранение пребывало в плачевном состоянии – и советская власть, и ее поспешное бегство не прошли бесследно.
Как еще в сентябре писала «Рада», «скорая помощь в Киеве почти прекратила свою деятельность из-за отсутствия бензина и спирта для автомобилей и корма для коней. Выезжает лишь одна конная карета, да и то в исключительных случаях». То же с медикаментами: «Общество аптекарей ходатайствует перед правительством о ссуде в 3 миллиона рублей на закупку медикаментов, т. к. аптеки после бегства большевиков – пусты», – сообщает «Киевлянин».
Беда была и с персоналом: «Принудительно… вывезено из Киева около 150 врачей, семьи которых в большинстве оказались в очень тяжелом положении».
Белые оказались не лучше красных – отчаявшись пополнить армию медиками-добровольцами, они прибегли к принуждению. Медработникам надлежит явиться в войска под угрозой военно-полевого суда. Последние 70 киевских врачей отобраны у города в разгар эпидемии, за неделю до бегства белых из Киева.
«Все фельдшера до 45 лет включительно и студенты-медики 3 и 4 курса, не получившие назначения от начальника военно-санитарной части Киевской области, должны явиться в канцелярию начсанчасти, Б.-Владимирская, 19, кв. 6. Все не явившиеся будут подлежать ответственности по законам военного времени», – такими объявлениями пестрели страницы газет.
Не в лучшем положении оказались больницы. И так финансируемые весьма скудно, к декабрю они вовсе пришли в упадок, а некоторые закрылись.
«Палаты в больницах не отапливаются, а во многих даже не застеклены окна, пострадавшие во время налета большевиков. Питание больных благодаря отсутствию необходимых средств поставлено очень плохо, а кроме того нет необходимых медикаментов.
Низший медицинский персонал… не получает жалования, и поэтому наблюдается расхищение и распродажа… инвентаря… В особенно тяжелом положении находится еврейская больница, которой за отсутствием средств совершенно пришлось прекратить прием больных», – пишет «Киевлянин».
С началом зимы прибавилась новая проблема – пациентов стало нечем кормить. Управа попыталась сделать хоть что-то: «обратилась к начальнику обороны г. Киева ген. Штакельбергу с ходатайством о передаче городу… из оставшихся на киевских мельницах… запасов муки и отрубей – 2000 пуд. муки для выпечки хлеба приютам, больницам, богадельне и др. общественным учреждениям и 500 пуд. отрубей для довольствия городских обозов», в т. ч. санитарных.
А эпидемии не стучались в дверь – они уже хозяйничали в городе.
Почти как на фронте
В 1919 г. территория разрушенной империи была охвачена эпидемиями – всегдашними спутниками военных конфликтов. Отдельные случаи заболевания давно фиксировались в Киеве, а городские санитарные службы предсказывали явление новых бедствий. Что предрекали – то и случилось. Но город, как водится, был к этому не готов.
Гром ударил в первых числах октября.
«Эпидемия сыпного тифа… приняла грозный характер. 400 заразных коек… заполнены, спрос же… растет, число отказов в приеме увеличивается, доходя ежедневно до двух-трех десятков. Целые семьи заболевших оспой и тифом остаются на дому, служа очагом для все новых заболеваний и создавая угрозу развития эпидемии в таких размерах, когда борьба станет непосильной… Для настоящего времени число необходимых коек для изоляции больных определяется до тысячи…
Во многих приемных больные умирали в ожидании приема в больницу. Только в течение последних дней не вынесено до 300 больных. На Подоле в приютах для беженцев находится свыше 200 человек сыпнотифозных, которые не могут быть вывезены за отсутствием мест в больницах».
Скоро санитарные сводки начинают напоминать фронтовые – с отступлениями, захваченными территориями, потерями и т. д.
«С усилением ненастья и холодов эпидемические заболевания в Киеве возросли. Преобладают виды тифа, из них значительнее всего сыпной тиф. Заболевания на 15 (28) октября – зарегистрировано: брюшным тифом – 5, возвратным – 12, сыпным – 17. За 16 (29) октября: брюшным – 4, возвратным – 10, сыпным – 58. За 17 (30) октября: брюшным – 4, возвратным – 10, сыпным – 24.
Усиливается заболевание оспой…. Наблюдаются… заболевания дизентерией, …скарлатиной. Наибольшее количество заболеваний… на окраинах города в Плосском, Подольском и Лукьяновском участках».
Еженедельно фиксировалось до нескольких сотен заболевших, а на начало декабря в Киеве их насчитывались тысячи. Вдобавок в город вернулась холера. 30 октября «гор. управой получено сообщение, что в Александровской больнице обнаружены два подозрительных по холере заболевания. Бактериологическим исследованием… установлены холерные вибрионы». На следующий день пресса пишет уже о пяти случаях.
Далее эпидемии продолжили свое наступление, собирая обильную жатву – смертность наблюдалась ужасающая. Ситуацию в Александровской больнице описывает чиновник управы С. Д. Шверцель: «4 (17) ноября… поступил больной сыпным тифом, который, ожидая очереди…, пролежал в конторе на полу два дня. Когда же… он был перевезен в сыпнотифозный барак, то… вечером у него появились признаки холеры.
Пролежав целую ночь в палате…, он был перевезен в холерный барак. За ночь от него успело заразиться сначала два соседа, а затем заболевания холерой начали появляться и в других палатах… Заболели там же две сиделки. Всего же в продолжение девяти дней… в Александровской больнице заболело 27 человек. Процент смертности… доходит до 25… Дезинфекция произведена не была… Сыпнотифозное отделение… закрыто до …тщательной дезинфекции всего здания. Из-за невозможности перевести всех больных из этого отделения больные остаются пока еще на местах».
Прибавилось и других проблем: «Больница страдает… от отсутствия дров, так что даже холерный барак совсем не отапливается. В последние дни к довершению ужасов… в мертвецкой скопилось до 80 непохороненных трупов, на погребение которых у городского управления не хватает средств».
Средства эти изыскивались – власти все же пытались хоть как-то повлиять на ситуацию.
Город против эпидемий
Вначале забило тревогу самоуправление. В сентябре «член Киевской гор. управы д-р И. В. Сохацкий обратился… с докладом, в котором ввиду тяжелого положения города в отношении обеспечения населения санитарной помощью… предлагается произвести в Киеве на санитарно-эпидемические мероприятия… санитарный сбор в размере 50 руб. с человека».
В октябре вопрос поднимается снова. Управа просит разрешение на введение сбора (марки, клеящиеся в паспорта киевлян и гостей города). Но этого мало – город просит ссуду в 2,5 млн руб.
Она, как всегда, опоздала – ее получила уже новая управа, в самый разгар эпидемии.
«Киевским губернатором получена от начальника врачебного отдела управления внутренних дел следующая телеграмма: «В ваше распоряжение… ассигновано киевскому гор. самоуправлению для одновременных расходов 1 миллион рублей и расходов 1 месяца – полмиллиона руб. Киевскому губернскому земству отпущена… ссуда в 2 миллиона руб. На дальнейший срок следует возбуждать новое ходатайство с представлением отчета… и более мотивированных смет с разделением расходов на добавочные мероприятия от постоянно существующих».
Правда, этот бодрый рапорт мало отражал реальное положение вещей. «По словам д-ра Науменко, при существующем положении в связи с полным отсутствием средств о правильно организованной борьбе с эпидемиями… не может быть и речи. Несмотря на то что особо уполномоченным по борьбе с эпидемиями в распоряжение города ассигновано до 1 ½ миллиона рублей, фактически город на борьбу с эпидемиями никаких средств не получал».
В конце октября за дело взялся новоназначенный градоначальник: «состоялось совещание гор. санитарно-исполнительной комиссии по вопросу о борьбе с эпидемией сыпного тифа в Киеве». Совещание решило: обязать управу представить доклад по мерам против эпидемий и смету расходов; увеличить в Киеве число больничных коек до полутора тысяч; озаботиться вывозом нечистот и мусора; договориться с владельцами бань о льготах населению; установить камеры для дезинфекции «Гелиос».
Одновременно проснулось и военное командование.
Ростовские радетели
23 октября генерал Драгомиров подписал приказ, которым особо уполномоченным по борьбе с эпидемиями назначался начальник санитарной части Киевской области Соколов.
Новоназначенный чиновник сразу принялся за один из главных очагов заражения – киевский вокзал. Толпу пассажиров, ожидающих поезда, убрали из его залов, рассредоточив по ночлежкам; отогнали подальше вагоны, где уже давно жили беженцы; озаботились уборкой мусора. Уполномоченный также распорядился: «Приказываю всем врачам… о каждом обнаруженном ими случае… заболевания в тот же день сообщать в отдел здравоохранения киевской городской управы…».
По ходу дела вскрылась еще одна проблема: «Одной из… причин беспрерывного роста эпидемий… является отсутствие перевозочных средств, благодаря чему больные из населения… сплошь и рядом остаются… дома и тем способствуют распространению заразных болезней… Ввиду этого особо уполномоченный предлагает гор. голове сделать срочное распоряжение, чтобы вагоны трамвая безотказно и бесплатно подавались для перевозки заразных больных с окраин… Будут выделены особые вагоны, подлежащие дезинфекции после каждого рейса».
Учитывая плачевное положение городского трамвая, находившегося на грани остановки, можно представить, как выполнялось это распоряжение.
Что же до ухода за больными, уполномоченный объявил, что из выделенных ему средств «будут отпускаться деньги на содержание коек… по расчету сто двадцать пять рублей на койку в сутки. В эту сумму входят… оплата труда персонала…, стирка белья, освещение и проч.».
Зашевелились и в Ростове. Управление промышленности и торговли озаботилось больничными кассами на предприятиях Киева. Управление внутренних дел «предложило губернатору срочно телеграфировать о начале эпидемии холеры и числе заболеваемости и смертности, а равно сообщать ежедневно телеграммами о движении эпидемии».
Ставка попыталась найти выход и из проблемы дефицита медиков, ею же и отобранных у города.
«Для службы в госпиталях, эпидемических бараках, банях и дезинфекционных камерах могут быть использованы вновь мобилизованные, признанные годными к нестроевой службе. В связи с этим военными властями запрашивается городская управа о необходимом количестве людей, нужных для обслуживания вышеуказанных учреждений».
Отправив ответ на запрос и не дождавшись ответа, управа пока озаботилась… гробами. Только в Александровской больнице в первых числах декабря «скопилось свыше 80 трупов, остающихся незахороненными вследствие отсутствия средств… Присутствие городской управы постановило ассигновать на изготовление гробов 100.000 рублей».
Наверное, это одно из последних распоряжений управы стало знаковым и пророческим. Вскоре ее члены стали больше задумываться о собственной жизни и безопасности – фронт красных стремительно приближался.