Тит Флавий Веспасиан, добывший звание императора Рима наконечниками пилумов и клинками гладиусов своих легионеров, утверждал, что деньги не пахнут. Его можно понять – речь шла о средствах, полученных казной после введения в Риме налога на общественные уборные. Если бы в сейфах и денежных хранилищах крупнейших киевских банков до Первой мировой войны благоухали хранящиеся там капиталы, то атмосфера в этих кредитно-финансовых учреждениях была бы пропитана запахами свеклы и сахарной патоки
Источником основных денежных потоков, проходивших через банковские кассы и оседавших на счетах крупнейших вкладчиков, а то и акционеров, была сахарная промышленность. О ее роли в экономике юга России и его столице – Киеве говорит тот факт, что в конце XIX – начале XX века около 60% денежного оборота составляли средства, получаемые в результате реализации произведенного в украинских губерниях сахара.
Сахарная столица
На языке советских пропагандистов Киев на рубеже веков был в первую очередь «всероссийской сахарницей» и уже во вторую – «житницей». Обороты Киевской фондовой биржи по операциям, связанным с торговлей сахаром, составляли 60-80 млн рублей в год. Обслуживать интересы сахарных производителей стремились все киевские банки, как местные, так и филиалы крупнейших столичных – петроградских и московских. Наиболее выгодные условия смогло предложить Киевское отделение Русского для внешней торговли банка, получившего сначала в среде банкиров, а затем и в широких слоях публики имя «сахарного банка». Благодаря кредитованию нужд сахарной промышленности за 12 лет баланс отделения вырос в четыре раза. Если в 1905 году киевское отделение располагало активами в 21,6 млн рублей, то к началу 1917 года его активные капиталы составили 82,2 млн.
На определенном этапе произошло сращивание банковских и сахаропромышленных капиталов. Созданный в 1902 году киевскими магнатами Синдикат сахарозаводчиков контролировал сахарные заводы, производящие более 60% всей выработки этого продукта в Российской империи. Сахарные империи Бродского, Терещенко, Харитоненко, Ярошинского и Бобринского каждая по отдельности являлись мощными предприятиями, а после объединения в монополистический альянс стали диктаторами на сахарном рынке, да и не только.
Свободные финансовые средства члены синдиката вкладывали в другие отрасли промышленности, городскую инфраструктуру Киева, доходные дома и особняки. За счет «сахарных денег» финансировалось множество благотворительных проектов.
Возьмем, к примеру, Льва Израилевича Бродского, возглавившего семейный бизнес в 1904 году. На его средства построена купеческая синагога на Малой Васильковской улице. Деньги Бродского были направлены на создание Художественно-промышленного музея, Троицкого народного дома (ставшего домом современному Киевскому академическому театру оперетты), Киевской еврейской больницы, Первого киевского коммерческого училища, больницы Лихаревой, детской поликлиники.
Приведем любопытный факт, характеризующий «широкую натуру» Льва Израилевича. Пуская на благотворительность сотни тысяч рублей, Бродский требовал от городских властей за пользование лестницей, проходящей у его театра, арендную плату. Причем ни много ни мало 10 рублей в год. Для сравнения: на строительство Комендантского сада он пожертвовал 500 рублей.
На войне как на войне
Тяжелый удар по сахарной промышленности был нанесен воюющей армией. Нет, не вражеской австро-германской, а своей. Российские власти всегда обладали странным талантом: даже воюя на чужой земле, они умудрялись разваливать собственную экономику.
Сначала сахарные заводы лишились львиной доли своих специалистов. Сахарная промышленность в империи стратегической не считалась, а посему брони от мобилизации квалифицированные работники заводов этой отрасли не имели. После того как «под ружье» забрали механиков и слесарей (армия испытывала огромную потребность в людях, умеющих работать со сложными механизмами), началась мобилизация лошадей и гужевого транспорта.
Последствия такой недальновидной политики проявились в ноябре 1916 года. К началу месяца не менее половины урожая сахарной свеклы осталось на полях. Сахарозаводчикам просто не хватало рабочих рук. Огромные трудности возникли и с доставкой собранного урожая на заводы. Недостаток тягловых животных и возов не позволил своевременно вывести даже собранное сырье. Железная дорога, забитая воинскими эшелонами, была не в состоянии предоставить нужное количество локомотивов и вагонов для перевозки сахарной свеклы. Огромные кучи корнеплодов, сваленных у товарных станций, были засыпаны снегом и приморожены. Понятно, что предприятия, работающие на четверть своей мощности, а то и простаивающие, не могли обеспечить страну сахаром на довоенном уровне. Список дефицитных товаров, уже включающих промышленные товары и продукты питания, пополнился новым пунктом.
Три миллиона пудов на конфеты
Решением статистической комиссии Особого совещания было принято решение об ограничении поставок сахара на нужды «шоколадно–бисквитно-конфетных фабрик». Комиссия определила, что при сложившемся дефиците сахара все кондитерские предприятия Российской империи могут потреблять не более 3 млн пудов сахара в год. При этом 60-70% выпускаемой продукции, а то и весь ее объем должны составлять «доступные широким слоям населения изделия», коими были определены шоколад, бисквиты и карамель. На эту продукцию должна была устанавливаться твердая цена.
При этом некоторые производители получали право использовать от 30 до 40 процентов сырья по собственному усмотрению и реализовывать продукцию по свободным ценам. В подкомиссию, которая определяла, сколько сахара, кому и на каких условиях будет отпускаться, вошли представители управления делами Особого совещания, заинтересованных ведомств и соответствующих торговых и промышленных организаций.
Можно только представить накал страстей, кипящих в этой подкомиссии при дележе выделенного для «свободного использования» сахара. В условиях рынка этот миллион пудов с каждым днем становился все дороже и желаннее.
Перепись сладкоежек
1916 год выдался для Киева необычайно урожайным на переписи населения. Вернее, настоящая перепись была проведена Киевской городской управой в феврале, когда власти заинтересовались количеством населения. В конце года возникла необходимость взглянуть на ту же проблему, но под новым углом. На этот раз поголовному учету подверглись не абстрактные киевские обыватели, а конкретные потребители такого дефицитного продукта, как сахар.
Как водится, управа подошла к делу со всей серьезностью. С одной стороны, нельзя было упустить ни одного жителя города, который имел право на получение карточки, позволяющей приобрести в розничной продаже сладкий продукт. С другой – необходимо было избежать злоупотреблений и выявить в процессе регистрации «мертвые души».
К «сахарной переписи» было привлечено 500 волонтеров – 300 студентов киевских вузов и 200 «курсисток». Город разбили на 30 территориальных участков, в каждом из которых была создана штабная квартира, снабжающая регистраторов всеми необходимыми материалами.
По существу, сахарная регистрация стала вторым этапом февральской переписи. Волонтеры уже располагали полным перечнем киевских домовладений и квартир и при их посещении только уточняли количество лиц, населяющих то или иное жилище, сверяясь с данными подворной книги и уточняя неточности у жильцов.
При подведении итогов выяснилось, что данные февральской переписи, несмотря на прошедшее время, в большей части оказались верными. Некоторые изменения имели место, но выявлены такие случаи были в Старокиевском и Бульварном участках и касались они преимущественно квартир и комнат, снимаемых студентами. В помещении, занимаемом всего девять месяцев назад одним студентом, в ноябре жило уже по три-четыре человека.
В целом регистраторы отмечали готовность всех слоев населения Киева предоставлять требуемую информацию. При этом была замечена интересная закономерность. Все выявленные случаи «приписок», когда заявлялось большее число жильцов, нежели было на самом деле, произошли в центре города, где проживали наиболее обеспеченные киевляне. На окраинах же такие ситуации возникали крайне редко. Не обошлось без курьезов. К числу жильцов квартиры одна из киевских обывательниц заявила трех своих собак, питающихся, по ее словам, исключительно сахаром. Другая «мадам» потребовала внести в списки на получение карточек попугая, также не мыслящего своего существования без сладкого.
Выдача сахарных карточек горожанам была начата 7 ноября 1916 года и поначалу сопровождалась большими очередями и нездоровым ажиотажем. Но спустя всего пару дней шумиха и нервозность уже улеглись. Киевский обыватель, как водится, к хорошему быстро привыкает, а к плохому еще быстрее приспосабливается.