На вернувшуюся в Киев в начале марта 1918 г. украинскую власть сразу же обрушилась масса проблем, требующих немедленного разрешения, в том числе продовольственный кризис
Один из наиболее безотлагательных вопросов – восстановление работы киевского городского хозяйства и налаживание снабжения населения продовольствием.
Орган, который знали все
Итогом хозяйствования большевиков в Киеве в феврале 1918 года стало практически полное разрушение механизма поставок в город продовольствия и предметов первой необходимости. Значительная доля городских запасов была вывезена, как, например, практически вся гречневая крупа – Петроград рассматривал Украину как неисчерпаемый источник сырья. То, что еще оставалось на киевских складах, беспощадно разграблялось в последние дни большевистской оккупации. Была разрушена система подвоза продуктов, и украинская власть столкнулась с надвигающимся на Киев голодом.
Поэтому с возобновлением работы министерств и ведомств УНР прежде всего был прекращен вывоз продовольствия: согласно телеграмме министра путей сообщения Е. А. Соковича, «все продовольственные грузы, адресованные на Север за пределы Украины, должны быть немедленно задержаны и направлены в Киев на имя министра продовольственных дел».
Царская Площадь с Европейской гостиницей
Кое-что удалось спасти киевской городской продовольственной управе (размещалась на ул. Крещатик, 2, здание Европейской гостиницы, снесено в 1981 году, сейчас на этом месте Украинский дом): «С захватом власти в Киеве большевиками перед… управой встал вопрос: передать дело продовольствия новой власти или оставить его за собой, подчинившись поставленным советской властью условиям… Считаясь прежде всего с интересами населения… и имея в виду, что, только оставаясь на месте, управа могла сохранить своих ответственных служащих и тот сложный аппарат снабжения, развал которого поставил бы население в безвыходное положение, управа решила до последней возможности не выпускать продовольственное дело из своих рук».
Но к началу марта она уже мало что могла: ущерб только от разгрома складов, лавок, пекарен и утраты транспортных средств составил до 1 млн карбованцев. А около 4 млн – все находившиеся в государственном банке оборотные средства – были вывезены большевиками в ночь с 27 на 28 февраля. Это не говоря о людских потерях ведомства – убитыми и ранеными.
Спасенных запасов на складах по состоянию на 4 марта оставалось на несколько дней, после чего пекарни должны были неминуемо остановиться. Решить вопрос снабжения и. о. председателя управы попытался на встрече с товарищем министра продовольственных дел Н. А. Гавриловым, но до приезда самого министра Н. Н. Ковалевского дело с мертвой точки не сдвинулось. Единственное, чем помог заместитель, это распорядиться о передаче в ведение управы всех продовольственных запасов в городе: складов городского и земского союзов, военно-промышленного комитета, Красного Креста и т. д.
Царская Площадь с Европейской гостиницей
Была предпринята попытка наладить поставку продовольствия по железной дороге с линии Фастов – Белая Церковь и из района Дарницы. Но в течение первых двух недель серьезных подвижек здесь не произошло. К 14 марта запасы муки исчерпались окончательно – не стало даже возможности выпекать «большевистский» суррогатный хлеб. И киевские пекарни 16 марта прекратили работу. В этой ситуации управа лишь смогла увеличить норму выдачи пшена, картофеля, сельди и солений – взамен хлеба.
Огромные надежды на улучшение снабжения возлагались на закупку продуктов на Подолии. «По приказу и. о. министра продовольствия М. Порша из Винницы должно быть направлено для Киева несколько вагонов, а именно: 15 вагонов муки, 1 вагон макарон, 50 000 пудов картофеля, крупа и пр. Половина этого продовольствия уже погружена в вагоны и едет в Киев», – писала 9 марта «Нова Рада». Но по состоянию на 15 марта груз по непонятным причинам застрял в пути.
«Пятая колонна» и решительные меры
Провалились и попытки наладить обмен продовольствия на промышленные товары в пригородных селах. И в этом уже прослеживался умысел – злой и корыстный.
Земские организации еще с начала мировой войны «славились» тем, что здесь было широчайшее поле для злоупотреблений – и на сборе средств на армию, и на медицинских, и на продовольственных инициативах. А образ земца-поставщика нашел свое выражение в комичной фигуре «земгусара», напыщенного и вороватого. Ничего удивительного, что и полученными обменными фондами киевские земские деятели распорядились по-своему.
Земгусар
Товары со складов земского и городского союзов пошли не в села, а в городские лавки по высоким, в два раза выше закупочных ценам: свечи, ткани, инвентарь, мыло. Корреспондент «Новой Рады» даже предлагал поискать необходимое для торговли с селом на… Подоле.
В этих условиях махровым цветом расцвела спекуляция. Притом что в лавках управы и по распределению в домкомах не всегда был пшенный, гороховый и чечевичный хлеб, на городских рынках, вокзалах, у уличных разносчиков можно было приобрести отличную выпечку по цене от 7 до 15 карбованцев. У спекулянтов была хорошо отлажена система поставки муки из пригородных сел. Их жители предпочитали сбывать продукты в обход государства.
Ситуация обострилась настолько, что 13 марта на заседании Совета народных министров было решено обратиться к опыту царской России 1914 года по введению продразверстки, для чего основывалась реквизиционная комиссия. «Задачей этой комиссии является «выкачивание» хлеба у более обеспеченного населения, и таким образом ее члены будут, так сказать, «продовольственными диктаторами». В своем распоряжении они будут иметь вооруженную силу, при помощи которой эти диктаторы и будут отбирать хлеб в первую очередь у тех, кто грабил господские усадьбы, а затем и у более зажиточных крестьян…». Впрочем, инициатива УНР разительно отличалась от более известной практики большевиков – у крестьян не отнималось все до крошки, а оставлялся необходимый минимум для питания и посева.
Хлеб за независимость
Германские гусары
Важным фактором, усугублявшим продовольственный вопрос, было присутствие на территории Украины германских и австро-венгерских войск. Заключение мира УНР с Центральными державами фактически спасло украинскую независимость. Этот мир по-настоящему был «мечтой большевиков» – без аннексий и контрибуций. Но он сопровождался достаточно жестким торговым соглашением. Как гласила статья 7 мирного договора, «стороны… обязуются взаимно установить немедленно хозяйственные отношения и устроить обмен товарами…
До 31 июля т. г. необходимо будет проводить взаимный обмен излишков важнейших сельскохозяйственных промышленных изделий для удовлетворения текущих потребностей…».
Центральным державам от Украины нужны были прежде всего сахар и хлеб – они четвертый год вели войну в условиях изоляции от ресурсной базы. Потребление там было давно и жестко регламентировано. На украинские поставки возлагались огромные надежды. Как писали тогда австрийские газеты, «подвоз продовольствия из Украины – важнейший вопрос дня в хозяйстве. Чтобы мы могли свободно продержаться до нового урожая и в ближайшие месяцы вообще… – механизм, который должен поставлять нам излишки хлеба, …необходимо наладить быстро, и он должен ровно функционировать».
Германские продуктовые карточки
В марте 1918 года в Киеве начали работу совместные комиссии УНР, Германии и Австро-Венгрии, определявшие количество и порядок поставок: «Экспортная секция пришла к выводу, что из Украины безо всякого ущерба для нее может быть вывезено в Центральные державы 30.000 000 пудов… В первые месяцы… будет вывозиться по 5.000 000 пудов, а затем в зависимости от состояния железнодорожного транспорта количество хлеба, который будут вывозить, постепенно увеличится.
Кроме хлеба Украина сможет дать Центральным державам сразу около 500 000 пудов семян сахарной свеклы и 60 000–75 000 пудов семян клевера, и затем около 2.000 000 пудов сахара».
Союзные войска нужно было и кормить. Самочинные реквизиции у населения германское командование запретило. Впрочем, разрешалось приобретение продуктов интендантскими службами воинских частей. Но в основном закупки осуществлялись централизованно. «На совещании в министерстве продовольствия при участии представителей украинской и германской военной власти решено, что немецкие части за продовольствием обращаются к главному интенданту германских войск, а он – к главному начальнику снабжения войск, который и отпускает продовольствие с интендантских складов». В специальных армейских отделах стали по распискам выплачивать деньги за реквизированное до запрета.
Германские гусары
Вроде все было законно. Но в условиях острой нехватки продовольствия для себя вполне естественно, что действия союзников рассматривались населением как грабеж. «Доходят уже известия, что германские войска берут у крестьян продовольствие и скот и что крестьяне оказывают вооруженное сопротивление…», – говорится в редакционной статье «Новой Рады» «Опасная неопределенность».
Инциденты случались и на территории нынешнего Киева. 8 марта конный патруль 14-го гусарского полка приобрел в с. Крюковщина овес. На обратном пути у железнодорожной насыпи (приблизительно в районе современного путепровода на ул. Б. Окружной) патруль обстреляли со стороны станции Жуляны из винтовок. Нападавшие – трое подростков – были захвачены. Оказывается, двое неустановленных русских солдат склонили их к сопротивлению германцам, говоря, что те едут грабить станцию. Начальник последней и выдал молодым людям оружие.
Временное улучшение и безрадостные перспективы
Положительные сдвиги в Киеве наметились после 20 марта. Жесточайший учет и контроль был установлен в муниципальных пекарнях, с подробным информированием населения. Через домовые комитеты началась выдача картофеля и риса. А 21-22 марта стали прибывать эшелоны из Винницы: мука, крупа, ячмень, сахар, соль, мясо и пр. – всего около 80 вагонов.
Европейская гостиница
На некоторое время призрак голода отступил от Киева. Дальнейшие перспективы, правда, были далеко не радужные. Под угрозой оказались посевные работы – из-за нерешенности аграрного вопроса.
Земельная реформа в марте 1918 года активно обсуждалась в правительстве, в экономических кругах, в прессе. Но на местах нарастали негативные тенденции. Так, земля господских хозяйств даже не готовилась к посевам. Ее хозяева и их служащие были скорее озабочены спасением своих жизней – и бежали. Инвентарь в основной массе разграбили во время стихийных захватов экономий. Поэтому даже те из крестьян, кто желал сеять на социализированной земле, не имели такой возможности. Не спасала даже относительно неплохая обеспеченность семенным материалом.
Киев ожидал дальнейшего обострения продовольственной проблемы и даже голода.