Мы знаем, что значит быть киевлянином в XXI веке – выматывающие душу пробки, бойлеры, шутки про Кличко, плотный график, кофе на ходу. А в XI веке это означало жить в крупнейшем торговом центре Восточной Европы, вдыхать едкий запах дегтярного и кожевенного производства, платить дань князю и по сигналу занять свое место оборонном в строю на башнях Столпия – частоколе, защищающем Подол
Один день жителя столицы времен Киевской Руси. Как далеко мы ушли и насколько похожи на тех, кто населял эти холмы тысячу лет назад.
История от первого лица
Милана встает с лавки у окна до первых петухов, на цыпочках в одной рубахе выбирается в сени, умывается из кадки, застегивает непослушными пальцами сарафан на костяных пуговицах. Милане 17 лет, двое ее детей погодков тихо сопят в горнице у печки – Всеволод и Глеб. Ее муж Бажен, 20-летний лоцман, захлебывается кашлем во сне – вымок и переохладился, сопровождая торговцев житом к порогам. «Храни вас, Богородица», – часто крестится девушка на блестящие в рассветной мгле образа.
Национальный музей истории Украины диорама Древнего Киева
На перекрестке торговых путей
В раннем Средневековье было два сценария роста городов. Первый – племенные центры, база для отряда профессиональных воинов: донжон, замок, поместье с башней. Торговцы и ремесленники лепились к стенам, живя с того, что заказывают профи – фураж для коней, ювелирные украшения, металл, сбруя, оружие. Сходили бойцы в удачный поход, получили дань, продали свои мечи – растет укрепление и предместье, ширится город. Второй – это как раз про древний Киев – живущие с торговли, на перекрестке караванных или речных путей, развивающиеся вдоль русла речек и обрастающие ремесленными слободами. Созданный на крутых холмах Днепра как укрепление от набегов хазарской и венгерской конницы, Киев в XI веке выплеснулся за высоты на территорию в 300 гектаров, где проживало 45 тысяч человек. И все это ориентируясь на речную торговлю.
Наносить воды из колодца, подоить козу, подоить корову. Растереть тяжелым пестиком зерна в кашу. Частыми ударами кресала поджечь трут, наносить дров, чтобы ровно загудела печь. Уткнуться носом в грудь мужа – сегодня он идет укладывать ряд в пристань Притыка, в следующий раз можно увидеться только через седмицу. Развести чадам толокна молоком, слушая как звенит на подворье топор и летают колотые полена, собрать Бажену сыр, половину хлеба и пяток яиц в холщовую суму. Поцеловать супруга на дорогу, беззвучно шептать слова молитвы, смотря, как лоцман выходит за ворота. В печи томятся каша и похлебка – находиться в жарко натопленной избе невозможно, и Милана ныряет в погреб. Скользящими экономными движениями она сбивает кринку с маслом – кусок его бабушке, за то что та посидит с чадами, а остальное на рынок, в доме заканчивается соль.
Названия районов не дадут ошибиться
Древний Киев X-XIII вв. Макет, фрагмент. Город Ярослава
Город был разделен на три части. Верхний, Гора или Детинец – земли в княжеском владении, двор великого князя и его родственников, казармы дружины и подворья самых богатых горожан, бояр и духовенства – тут жило до 12 тысяч народу, на укрепленных холмах между балками и оврагами, окруженными рублеными стенами и башнями. Подол: ремесленники, купцы и торговцы, сердце и утроба Киева – 25 тысяч народу, включая поселения на горе Лысой, Замковой, Щековице, кварталов возле пристани Притыка, в устье легендарной реки Почайны (идущей к цепочке из семи озер на Оболони). Гончары, Кожемяки, улица Дегтярная – названия районов не дадут ошибиться, чем занимались их жители. Ну и окраины за пределами стен, относившиеся к Киеву – общинные собиратели болотной руды, лесорубы, пастухи, охотники, углежоги, кирпичники, владельцы земельных наделов. Те, кто кормил, снабжал и строил Киев.
Бажен ныряет в водоворот Подольского торжища (через тысячу лет тут будет Контрактовая площадь). Здесь настоящий Вавилон – торгуются за зерно смуглые купцы из Булгарии, расталкивают зевак угрюмые северяне, все в вареной коже, спешат к лавке кузнеца, где блестят топоры и сулицы. Грузчики тащат к Прибрежной стене кадки с житом, связки битой птицы и куньих мордочек, оттуда амфоры с вином и небольшие короба с пряностями – слышна ромейская речь. На Торжище ходят не только гривны и монеты с княжеским трезубцем, но и арабские дирхемы, византийские солиды, шкуры белок, «марки» куницы. Лоцман отчаянно торгуется с новгородскими купцами – они везут воск, мед и пушнину вниз по реке. Ударили по рукам – сошлись на копченом окороке, назад Бажен попадет с рыбаками. Теперь погрузка под звон колоколов с церкви святого Ильи – очень аккуратно, кринка меда стоит больше его заработка за поход.
Земля, чиновники и суды
Управляло городом вече, тысяцкий (военный и гражданский администратор), а также великий князь, который заключал с ними докончание и ряд – договор с грамотой и целованием креста. Вопросы были те же, что и тысячу лет спустя: кто будет издавать грамоты, владеть землей, ставить управляющих тиунов, писарей, лишать или награждать свободных мужей должностями. Так, княжеский тиун, помимо неплохих доходов, был защищен Русской правдой и вирой за возможное убийство в 80 гривен (за пять гривен можно было купить раба, за годовую работу должника в поле ему списывали гривну серебром) – это было лакомое место. Все свободные главы родов могли иметь право голоса, но богатые купцы, бояре и бывшие дружинники, владеющие землей, имели преимущество, например, выход на сотника, вершившего судебные дела.
Монета времен Киевской Руси
Киевляне в княжескую эпоху жили во дворах-усадьбах на 300-800 квадратных метров на одну семью. В каждом дворе примерно по шесть человек – глава рода, жена, дети, близкие родичи. Тут же корова, козы, птица, небольшой огород, хозяйственные постройки и рубленая изба на две половины – сени и горница, построенная вокруг печи. Налоги платились с каждого подворья (до полгривны серебра в год в случае, если хозяин ремесленник), но взимались они не обязательно деньгами, но и мехом, медом, воском. Так как в Киеве было до восьми тысяч усадеб, а всего великий князь собирал со всей Руси 30-40 тысяч гривен, то город давал неплохой доход только с «дымов», а ведь еще были разрешение на торги купцов или тамга, штрафы и виры. Так, например, за поклеп против человека, доказанный судебно, взималось 12 гривен, больше килограмма серебра. Вирники получали кадку пива в день, два бараньих окорока в седмицу, крупы, сыры и битую птицу по мере надобности. Дружинник при Ярославе зарабатывал гривну-полторы в год (ранние варяжские дружины рассчитывали до шести гривен на меч), но имел наделы и питался с казенного стола. Обычные горожане работали на стройке, ремонтировали мосты, мастерили сбрую или бочки на своем подворье, конопатили лодки на пристани.
Бусины времен Киевской Руси
Ветер надувает паруса тяжело груженной ладьи. На носу Бажен бросает веревку со свинцовым грузилом, промеряя глубины. Над излучиной нависает Киев – Детинец на холмах, купола Десятинной церкви и Речная стена в низине. Нет еще златоверхой Софии, построенной в честь победы над степняками, а из ворот, поблескивая копьями и алыми щитами, выходит малая дружина – менять ратников на валах Вышгорода. Солнце идет к закату. Дома Милана зажигает лучину, неспешно прядет, напевая детям. Лоцман устраивается на досках возле рундука со своим нехитрым скарбом. Совсем скоро Киев достигнет небывалого рассвета, потом падет под кривыми татарскими саблями, возродится, снова будет разрушен почти до основания – через тысячу лет над этими кручами будут расти башни из стекла и стали, садиться самолеты. Ничего этого Бажен не знает. За разгрузку воска ему дали ногату (1/20 гривны), он купит Милане красивую бусину, привезет домой окорок – хороший день, спаси Господи.